Белинский о «Песне...» О произведении в целом

             «Вымышленная быль «Песни...» оказалась достоверней всякой действительности, несомненнее всякой истории... Содержание поэмы... само по себе полно поэзии; если бы оно было историчес­ким фактом, в нем жизнь являлась бы поэзиею, а поэзия — жизнию».

Калашников:

«Есть души, лозунг которых все или ничего, которые не хотят запятнанного блаженства, раз потемненной славы; такова была и душа... Степана Парамоновича Калашникова».

Кирибеевич:

«Любовь Кирибеевича — не шуточное дело, не простое волокит­ство, но «страсть натуры сильной, души могучей». Он вышел из-под опеки естественной нравственности своего общества, а другой, более высшей, более человеческой, не приобрел».

Иван Грозный:

«Тирания Иоанна Грозного имеет глубокое значение, и поэтому она возбуждает к нему скорее сожаление, как к падшему духу неба, чем ненависть и отвращение, как к мучителю. Может быть, это был своего рода великий человек, но только не вовремя, слиш­ком рано явившийся России».